– Ты меня не знаешь? – намеренно удивился я. – Я хоть раз в жизни в таком обманывал? Если сказал, что приеду, то приеду, пусть карантин, пусть война, пусть что угодно.

Она прерывисто вздохнула, в трубке зашуршало.

– Милая… – окликнул я ее. – Золотая моя, слушай внимательно. Слушаешь?

– Слушаю. – Голос и вправду вновь изменился, стал собраннее.

– Записать сможешь?

– Смогу. Уже пишу.

Ага, вот она где сидит – в библиотеке, за моим письменным столом, если ручка с бумагой под рукой. Пускай делом займется, это ее отвлечет.

– Пиши. Как можно больше продуктов вам надо. Сколько получится купить, на все деньги, таких, что можно долго хранить. Сама не езди, на тебе дети – пусть скатается Володя. Он в армии служил, стрелять должен уметь.

– Я сама съезжу, мне не трудно, – чуть возмутилась она.

Это мы самостоятельные и самые смелые. Нет, я не смеюсь, но иногда проявляются эти качества не вовремя.

– Не вздумай! – надавил я. – У вас двое детей и беременная. Вдвоем из дома ни шагу никуда. Понятно? Никуда! Даже во двор! Обещай мне!

Тут надо сразу в атаку – упрямая она до жути. Если не сумею убедить – так и поедет в магазин.

– Хорошо.

Уф! Голос злой, но согласилась. Дальше легче будет. Если пообещала, то так и сделает.

– Отлично. Ему нужно оружие, и тебе тоже. Доставайте наши стволы из сейфа. Себе возьми «Эф-Эн», который самозарядный, ты с ним хорошо справлялась. Потренируйся, убедись, что ничего не забыла. Держи поближе к себе, но подальше от детей. Запоминаешь?

– Запоминаю. Давай дальше.

– Пусть всегда будет заряжено, и прицепи на приклад пластиковый патронташ, он тоже в сейфе лежит. И пусть в нем всегда будут запасные патроны.

– А как его цеплять? – озадачилась она.

– М-м… брата попроси, он сразу сообразит, – ответил я. – «Помпу» отдай ему, и тоже пусть держит поблизости и всегда заряженным. Поедет за продуктами – пусть берет с собой. Боится милиции – плевать, просто спрячет, но так, чтобы под рукой было, и больше без оружия ни шагу. Поняла?

– А ты как там?

– Тут стволов полно, и все легально, не проблема, – приврал я. – Уже все в порядке.

Она в такие мелочи влезать не будет. Есть, значит, есть, о чем еще говорить?

– Хорошо. Что еще?

– Вода и генератор. Пусть Володя посмотрит, что там с соляркой. Вроде бы полный бак, да и в сарайчике под крыльцом полная бочка. Ее неплохо бы затащить в дом.

– Зачем? – удивилась Маша. – Она же тяжеленная!

– Затем, что лучше будет не выходить на улицу вообще.

– Как «вообще»? – удивилась она.

– Так. Буквально. Ты понимаешь, что мертвяки могут оказаться возле вас в любую минуту? А не мертвяки, так кто-то другой. Пока все не уляжется, лучше сидеть в доме.

– Думаешь?

Странно, но такую возможность она не рассматривала, судя по всему.

– Уверен, – спокойно ответил я. – Поэтому после поездки за продуктами из дома не выходить. По возможности – вообще. Заприте калитку и ворота на замок, чтобы случайные люди или твари не забрели. Дрова из сарая надо все перетаскать в дом. Трудно, понимаю, но надо. Это камин, отопление и даже свет на случай чего.

– Ты думаешь, что отключат? – заметно испугалась жена.

– Не знаю, но готовым нужно быть ко всему. Все нужное должно быть в доме. Вода. Нужно как можно больше воды. Наполните питьевой все бутыли, у нас четыре штуки в подвале, хорошо, что отвезти не успел. Теперь вот пригодились. Если вода продолжает течь, то воду из них сливайте и наливайте заново. Так будет лучше. Понятно?

– Понятно. Диктуй дальше.

– Сейчас. Ты главное помни, что дом у нас – настоящая крепость. Пока вы внутри, вам никто угрожать не может, в нем вы в полной безопасности.

Я диктовал ей еще минут десять, затем попросил к телефону Володю и повторил ему то же самое, слово в слово. Говорил про то, что не следует афишировать свое присутствие в доме. Что не выходить без нужды на улицу, но если кто-то вышел, то кто-то должен быть у дверей с ружьем, чтобы прикрыть в случае чего. Рассказал про задернутые навсегда шторы, про то, что в бассейне надо закрасить стекла, чтобы с улицы невозможно было заглянуть внутрь. Иначе кто угодно сможет разбить стекло и войти – у нас нет там решетки, а главная защита – стальная дверь между бассейном и домом. И тогда находящихся внутри отрежет от главного запаса воды. Потребовал отключить подогрев воды, слить из бассейна нынешнюю, с химикатами, и налить просто свежей и холодной, отключив подогрев, чтобы не зацвела. А затем накрыть полиэтиленом, чтобы не испарялась зря. Шестьдесят пять кубометров воды можно там хранить. Море! А мыться – и в ванных, и под душем, пока вода есть. В общем, готовиться надо к самому плохому. Будет лучше – ну и замечательно, зато если все так и будет, то ты себя не раз по голове погладишь за предусмотрительность.

Заставил его подтвердить, что он умеет управляться с пистолетом. Про дробовики я и так знаю: он вместе с нами из них стрелял. В общем, наставил задач выше башки, но он все воспринял правильно – почувствовал, что дело пахнет керосином.

22 марта, четверг, утро. Москва

Пока Володя говорил с Андреем по телефону, Маша впервые всерьез задумалась о происходящем. Она вообще часто ловила себя на том, что мир за пределами семьи стала воспринимать как нечто не слишком важное. Особенно после рождения Сашки – смешного, упрямого и шебутного. Она была так спокойно счастлива в семье, что ей просто не хотелось думать о чем-то еще. Расстраивала командировка мужа, но она была у него в Юме, видела, как идут дела, и точно знала, что он скоро приедет. Наладится дело – и приедет. Он всегда приезжает домой, к ним.

Они были женаты уже двенадцать лет, муж любил ее до сих пор как в первый день, детей обожал, они в нем души не чаяли, материальное благополучие, пусть и не слишком уж гигантское, но тоже наступило, так чего еще желать? Она по-прежнему была красива, да и что может испортить в тридцать два года женщину, следящую за собой? Она только вступала в пору настоящего женского расцвета и прекрасно это осознавала. Оборачивающиеся мужчины, да и женщины тоже, невероятная услужливость всех встречных и поперечных подтверждали: она прекрасна, и никто не ставит это под сомнение.

И вдруг посреди всей этой идиллии появилось, быстро расползаясь во все стороны, черное пятно грядущей беды. Она только сейчас сообразила, какой, собственно говоря, ужас сейчас творится в Москве. Представить вставшего мертвеца она не могла – в голове все время формировался кривоватый образ из какого-то фильма о мутантах-полурыбах, скользких, зеленых и с искусственными картонными мордами. Она видела этот фильм давным-давно, еще в детстве, на заре «видеоэры».

Спустившись в цокольный этаж, открыла дверь в подвал и опять испугалась. Темнота стала вызывать страх. Никогда раньше она не боялась темных углов в своем доме, а вот теперь появился мандраж. Зашла в гардеробную, направившись прямо к сейфу. Вновь нашарила ключи, открыла тихо скрипнувшую увесистую дверь, ухватила оба ружья, выложила их на полку рядом. Оглянулась, достала из другого шкафа спортивную сумку, с которой ходила играть в теннис, и начала наваливать в нее коробки с патронами. Заодно нашла два подвесных патронташа из серого пластика, которые тоже бросила следом. Володя разберется. Свалив на сумку сверху оба ружья, она с трудом потащила все к лестнице наверх, удивившись такой тяжести.

Дети пока еще спали – Юрка так вообще способен проспать до середины дня, если его не разбудить. Спала и Настя в гостевой – она вообще в последнее время, к концу беременности, спать стала много. А вот коты не спали, а тремя пушистыми кучами валялись на полу кухни, выжидательно глядя на нее большими янтарными глазами. Правильно, пора. Положив ружья на барную стойку, а сумку затолкав под нее, она открыла шкаф, вытащила оттуда мешок сухого «Роял Канина», насыпала в миски. Коты заурчали и, толкаясь толстыми пушистыми боками, ломанулись к завтраку.